Этот текст – часть каталога в работе, в котором мы предлагаем обсудить кейсы, связанные с темой Наследизации. Наследизация – производство наследия, создание и воссоздание культурного, исторического значения и идентичности – совершается различными акторами и на различных уровнях, от институтов, музеев, их посетителей, до обычных людей и художников. В нашем коллективном проекте мы фокусируемся на различных формах наследизации, которые возникают параллельно и/или находятся в конфликте с официальными и санкционированными формами производства наследия. В частности, мы заинтересованы в выделении, освещении, легитимации и представлении альтернативных процессов коллективного производства наследия через арт-практики и активизм в городских публичных пространствах. Проект состоит из различных частей, которые вступают в диалог и строятся друг на друге с целью исследовать, как искусство и активизм могут создавать и отражаться на наследии. В нашей будущей работе мы также планируем проанализировать ситуацию в Беларуси и Швеции и попытаемся найти какие-либо сходства, паттерны или различия.

Беларусские кейсы

Подготовлено Алиной Деревянко

Проработав последние пять лет с наследием и современным искусством в Беларуси, я предложила ряд примеров, которые, на мой взгляд, относятся к теме создания наследия или Наследизации. Для меня это процесс, в котором художник, группа художников или активистов начинают работать над определенной темой, связанной с прошлым. Некоторым образом их работы могут быть связаны с материальным или нематериальным наследием, а иногда предмет их практики все еще не воспринимается как наследие широкой общественностью. В таких случаях, художник или группа становится случайным исследователем или историком, работающим с потенциальным наследием. В некоторых случаях, как проект Brest Stories Guide или «Город Солнца» Артура Клинова, художники подчеркивают важность исторической памяти или ценность памятников. В других, таких как работы проекта VEHA или работа художника Андрея Ленкевича «Паганства», художники фокусируются на традиции, личных историях и локальной идентичности, связанных с прошлым. В своих музейных интервенциях Руслан Вашкевич ставит под вопрос то, что воспринимается как музейное наследие в наши дни, и кто решает, что им должно быть.

Brest Stories Guide (аудиоспектакль-экскурсия)

В 2016 году независимая театральная группа «Крылы халопа» начала проект Brest Stories Guide. Это цикл документальных аудиоспектаклей в городском пространстве Бреста, которые можно скачать в мобильном приложении. Проект является аудио-путеводителем – экскурсией по «несуществующему» Бресту – и основан на материалах из архивов, книг, фотографий и интервью со свидетелями событий, связанных с ростом антисемитизма с 1937 года, возникновением Брестского гетто и уничтожением еврейского сообщества в 1941-1942 годах. Помимо воспоминаний выживших евреев и жителей Бреста, они также использовали неопубликованные архивные отчеты немецких офицеров. Спектакль становится своего рода расследованием, основанным на звукозаписи очевидцев антисемитизма и Холокоста в Бресте в 1930-х и 1940-х. Теперь у Бреста есть история, рассказанная не авторами учебников и создателями героических нарративов, но его обитателями¹. Долгое время было практически невозможно увидеть какие-либо следы или знаки еврейского населения в Бресте, которое в XIX веке составляло до 60% города, история которого была предана забвению из-за советской идеологии и постсоветского политического пренебрежения.

Мобильное приложение состоит из аудио-путеводителя и карты города, которая позволяет пользователю свободно ориентироваться и знакомиться с ключевыми местами еврейского наследия и исторических событий Бреста. Улицы, здания и дворы становятся сценой, на которой звучат голоса из прошлого. Театр «Крылы халопа» предлагает посетителям погрузиться в историю и увидеть очертания исчезнувшего, старого Бреста, которые проявляются через фасад сегодняшнего города².

Brest Stories Guide – это проект на пересечении искусства, туризма и сохранения культурного наследия. Это результат совместной работы около двадцати людей, включая историков, экспертов из еврейских организаций, а также лучших актеров брестских театров³. Brest Stories Guide – это один из процессов наследизации, осуществляемых независимой театральной группой, которая помогает сделать видимой непроговоренную, иногда забытую историю, но также предъявить это наследие города.

Выставка Руслана Вашкевича «Конь в пальто»

«Конь в пальто» – это уникальный проект про границы и контрабанду, который был создан специально для Бреста современным беларусским художником Русланом Вашкевичем в октябре 2016 года.

На выставке обсуждалось, как объекты, которые были изъяты на границе, часть из которых рассматривалась как контрабанда, внутри музея становятся музейными объектами и воспринимаются как искусство. Художник размышляет о том, как эти предметы «Модерного Искусства» колонизируют пространство местного музея. Объекты, созданные художником, должны были изменить их восприятие и функцию в музее. Изначально планировалось выставить проект в Музее спасенных ценностей, но, после того как специалисты музея увидели объекты, они отказались выставлять их. Таким образом, художник был вынужден найти новое место за один день. В конце концов, Руслан нашел место в торговом центре; в итоге это получилось довольно провокационно и интересно.

С моей точки зрения, Руслан Вашкевич попытался осмыслить, как музейный объект конструируется внутри музея. Музей спасенных ценностей – это единственный музей в Беларуси, где выставляются предметы искусства и антиквариата после их конфискации брестскими таможенниками в попытке спасти их от контрабанды за границу. Но вопрос состоит в том, как формируется коллекция? Какова ценность контрабандных объектов? Почему они стали музейными объектами?

Я думаю, что через созданные Вашкевичем для выставки объекты, он смог отрефлексировать и подвергнуть критике экспозицию музея и его коллекцию. Мы видим, что большинство созданных им работ оказались весьма похожими на те, что находятся в музее, но с некоторой добавленной художественной ценностью. С этой точки зрения становится спорным вопрос: что имеет большую ценность для наследия – конфискованные предметы или объекты, созданные художником Русланом Вашкевичем?

У него также был ряд других проектов – интервенций в музейные коллекции: выставка «Иди и смотри» во Дворце Румянцевых-Паскевичей (Гомель, Беларусь) и выставка 2011 года «Музей» в Национальном художественном музее.

Концепция и книга Артура Клинова «Минск. Город Солнца»

Артур Клинов – беларусский писатель, художник и архитектор из Минска. В 2000 году он продолжил тему Минского сталинского стиля архитектуры, над которой начал работать еще студентом. В результате он создал фотоальбом «Город Солнца» (2005) и позже роман «Минск. Город Солнца» (2006).

В 2009 году он инициировал общественную программу «Город Солнца-2», направленную на трансформацию Минска в главный туристический и культурный центр Европы. Позже группа экспертов ЮНЕСКО была приглашена к исследованию и сбору портфолио для придания комплексу международного статуса. Все еще продолжается дискуссия о включении некоторых частей центра Минска в список Всемирного наследия ЮНЕСКО (таких как сталинская архитектура).

«Минск. Город Солнца» – это попытка описать один из главных градостроительных проектов сталинской эпохи. Текст с фотографиями автора сочетает исторический и культурный анализ великой советской утопии. Книга была написана на беларусском языке в 2005 году и позже переведена на немецкий, польский, шведский и венгерский языки, а в 2013-м впервые опубликована на русском.

Клинов изучил и описал в своей книге политическую и социальную историю минской архитектуры. Он проанализировал, как советская утопия была реализована в архитектурной форме, которую занимает проспект Независимости и шесть главных площадей, построенных в 1950-х. Все элементы, включая парки и скверы, имели особое значение и концепцию ориентированную на людей.

Начиная с ранних 2000-х, Артур Клинов размышлял о значении сталинской архитектуры в Минске. Он создал новое понимание наследия и ценности советской утопии. Глазами художника мы увидели эту значимость созданных объектов, улиц, площадей, парков и т.д. Я думаю, книга и публичная программа повлияли на общественное мнение и привели к переоценке исторической ценности сталинской архитектуры в Минске.

Фотопроект «Найлепшы бок» группы VEHA

VEHA – проект, посвященный сохранению архивных фотографий Беларуси и формированию семейных фотоархивов. В 2017 году группа запустила проект «Найлепшы бок» и начала собирать фотографии беларусов, которые фотографировались на фоне тканых ковров ручной работы из небольших деревень и местечек. Коллекция «Найлепшы бок» раскрывает тему фотографии как социального ритуала. Тканые ковры представляют собой особое явление в семейной, праздничной и повседневной фотографии беларусов, они как бы репрезентируют лучшую сторону жизни для других и дают возможность составить целостное представление о жизни⁴. Проект был впервые представлен широкой публике во время Месяца фотографии в Минске в 2017 году.

Результатом проекта стала публикация книги «Найлепшы бок» с изображениями коллекции, дополненными статьями экспертов по этнографии и визуальным исследованиям.

Проект также связан с конструированием семейного наследия, поскольку в советское и постсоветское время собирание семейных историй и рассказов было не популярно. Сейчас группа пытается возобновить и проанализировать эту специфическую традицию. Я бы отметила, что часто было даже небезопасно знать историю семьи, особенно после сталинских репрессий: родители, бабушки и дедушки мало говорили о своей жизни или родственниках, поэтому некоторым образом мы утратили традицию и связь с нашими предыдущими поколениями. Я выбрала этот проект, потому что он посвящен пониманию ценности личной / семейной истории.

Проект уделяет большое внимание личным архивам, фотографиям, семейной истории и традиции. Он помогает восстановить семейную историю и лучше понять свою идентичность, корни и предысторию. Я думаю, очень важно подчеркнуть ценность семейной истории и помочь людям понять, как работать с ней, как найти и как воссоздать свою историю.

«Паганства», фотопроект и книга Андрея Ленкевича

Андрей Ленкевич – беларусский фотограф, родился в 1981 году в Гродно, живет в Минске.

В своей книге «Паганства» он показывает языческие традиции и обычаи, которые все еще существуют в Беларуси.

Большинство традиций исчезают или уже исчезли в 1960-70-х годах. В некоторых деревнях только один, самый старый житель, все еще помнит их. Ленкевич путешествовал по селам и общался с людьми, собирая местные легенды. Сегодня мы живем в христианской традиции и не всегда понимаем, что она возникла после тысячелетий языческих верований и табу. Если сравнивать возраст языческих верований и христианства, то последнее влияло на цивилизацию всего две тысячи лет. Язычество присутствует в жизни современного беларусского общества. Ведь кто не смотрится в зеркало, когда возвращается за забытыми вещами, или кто не задумается несколько раз, стоит ли продолжать путешествие после встречи с черной кошкой? В деревнях это встречается чаще, но многие люди все еще верят в приметы.

Это проект-вопрошание о наших нынешних и прошлых традициях: что осталось, а что может быть сохранено как наследие. Я бы сказала, что этот проект не столько дает ответы, сколько задает вопросы.

«Очень многие, кто видели книгу и фотографии задают вопрос, что для меня язычество. У многих есть такое понимание: вот корова, отрезали голову, положили и танцуют, желательно ночью, под луной. А для меня стало понятно, что язычество это совсем просто – это огромное мировоззрение, с которым до сих пор живут беларусы. К христианству мы только потихонечку подходим. <…>. Понятно, что это долгий процесс перехода. Сейчас очень многие наши праздники имеют непосредственную связь с язычеством. Язычество для меня это все и показало. У меня деревенские корни, и все эти незабываемые лета, которые я ненавидел тогда в детстве, сейчас превращаются в эти фотографии. <…>. Я ответил на вопросы, кто такие беларусы, что, почему и как, кто я, кто мы», – говорит Андрей в одном из интервью о книге «Паганства»⁵.

Шведские кейсы

Подготовлены Элиной Видарссон и Кьярой Валли

Мемориал «Shoreline»

Мемориал «Shoreline» – это воздвигнутый вертикально камень с табличкой, на которой выгравирована надпись «Сыграй ‘Shoreline’» (“Spela Shoreline” на шведском). Памятник был установлен в большом парке (Slottsskogen) в Гетеборге, Швеция, двумя анонимными художниками в 2014 году. Памятник посвящен памяти шведской альтернативной рок-группы Broder Daniel и размещается на месте, где состоялся последний концерт группы в 2008 году. Тем не менее, городское Управление парка и природы хотело убрать его, поскольку он был установлен без официального разрешения. Но это получило огромную огласку в социальных сетях. И общественность, и знаменитые шведы возражали против его удаления и отстаивали ценность памятника. Была создана кампания в Facebook, чтобы убедить городское Управление парка и природы, что общественность хочет, чтобы памятник остался. Через два дня к кампании присоединилось 5000 человек. И наконец, политический совет городского Управления парка и природы принял официальное решение оставить памятник в парке.

Осенью 2018-го памятник стал частью выставки Public Luxury («Общественная роскошь») в музее ArkDes (Национальный центр архитектуры и дизайна Швеции) в Стокгольме.

Этот кейс очень интересен тем, что создан двумя художниками, которые подчеркивают важность и актуальность для общества. Анонимный создатель пишет: «Это не пыльный оруженосец или грустный бюст какого-нибудь чешского поэта, которого никто не читал. Это современная история, которая обращается к душам жителей Гетеборга»⁶.

Памятник также воплощает собой воспоминание о шведской молодежной субкультуре попаре, вдохновленной брит-попом и поп-артом. Некоторые также называют (или, скорее, называли) себя «BD-попаре», где BD означает ‘Broder Daniel’, одну из самых популярных групп субкультуры. Таким образом, интересно, что субкультура, которая практически умерла с распадом группы, некоторым образом материализовалась через этот памятник. Также интересно, что этот памятник совершил «классовое путешествие». Он появился со дна, был поставлен под сомнение представителями власти и одобрен сверху. И позже стал частью выставки в одном из лучших музеев Швеции.

Fascinate

Fascinate – это граффити, созданное на внешней стене промышленного здания в Бромстене, Стокгольм. Рисунок был создан в 1989 году двумя художниками, Circle и Weird (Тарик Салех), с согласия владельца собственности и стал самым большим на тот момент граффити в Северной Европе.

Его сохранение обсуждалось многие годы (в середине 90-х в Стокгольме была введена политика нулевой терпимости в отношении граффити, вдохновленная мэром Нью-Йорка Руди Джулиани), но в 2015-м, оно стало первым официально защищенным граффити, во многом благодаря исследователю Джейкобу Кимваллу и автору Тобиасу Барентин-Линдбладу.

В 2007-м Джейкоб Кимвалл и Тобиас Барентин-Линдблад отправили обращение в окружной административный совет Стокгольма с просьбой официально защитить четыре граффити в Стокгольме. Они настаивали на важности этой художественной формы и необходимости ее защиты в будущем. Также они описали свое беспокойство по поводу утраты культурных ценностей и утраты культурного наследия из-за проводимой в городе политики нулевой терпимости.

Этот случай интересен тем, что тогда, как и сейчас, сохраняется низкая терпимость по отношению к этой форме искусства. Многим все еще трудно увидеть разницу между искусством и вандализмом, и большая часть граффити удаляется в течение 48 часов. Так что редко когда остается время на борьбу за сохранение. Однако, Кимвалл и Барентин-Линдблад как активисты выступили в защиту и добились успеха. Согласно Джейкобу Кимваллу, Fascinate – это одно из самых старых охраняемых граффити в мире. И ценность его сохранения заключается не только в том, что оно старое, но и в том, что оно является частью идентичности Бромстена и репрезентирует субкультуру (в отличие от элитарной культуры)⁷.

Библиотека незаимствованных книг

В 2012 году стокгольмская художница Мерис Альгюн Рингборг провела выставку в Стокгольмской публичной библиотеке под названием «Библиотека незаимствованных книг». Эта первая часть состояла из 600 книг, которые никогда не брались в пользование в Стокгольмской публичной библиотеке. Вторая часть была презентована в галерее Art in General в Нью-Йорке в следующем году и состояла из 1001 книги, которая никогда не бралась в пользование в Центре художественной литературы в Нью-Йорке.

Мерис Альгюн Рингборг пишет:

«Существует определенный отбор тех книг, которые будут сопровождать нас в будущем. В сфере образования, в частности, установление канона очевидно – это специфическая площадка, на которой определяется, какие книги останутся, о каких необходимо держать в курсе, и какие будут читаться следующим поколением. Это естественно, выбор необходим, и он совершается на различных инстанциях сознательно или бессознательно. Тем не менее, оставленные без внимания книги – те, что считаются бесполезными или заброшены по неясным причинам, – все еще существуют в физическом воплощении, организуются и систематизируются внутри одной институции, представляющей знание в его различных формах, – библиотеки.

Библиотека незаимствованных книг основывается на концепте библиотеки как института, манифестирующего язык и знание, распространение познаний и открытости ко всем людям и литературам. Эта работа, однако, включает в себя все книги из выбранной библиотеки, которые никогда брались в пользование. Концептуальные рамки в этом случае указывают на то, что было проигнорировано, на знания, которые по существу не используются, и демонстрируют то, что ускользнуло от нас.

Почему эти книги не были «выбраны», почему их упускают из виду – никогда не будет ясно, но чтобы ни содержалось в каждой книге, все вместе они репрезентируют пробелы и трещины в истории или бюрократической каталогизации мира, амбивалентные отношения между присутствием и отсутствием. В этой библиотеке их существование подтверждается простым заимствованием, подчеркивая их наличие, а также их содержание и форму, выставляя их на обозрение в автономной библиотеке, посвященной книгам, которые еще не были раскрыты»⁸.

Проект The Daddy come home / «Папочка иди домой»

Примерно в 2014 году шведский профессор и кинопродюсер Калле Боман начал работу с кинорежиссером Рубеном Эстлундом над проектом под названием «Квадрат». Идея заключалась в том, чтобы создать убежище в форме обозначенного белым бокса, зоны, репрезентирующей доверие и равенство. В качестве первого шага они разработали выставку в музее искусства и дизайна Vandalarum в Варнамо, Швеция. Муниципалитет Варнамо немедленно заинтересовался проектом и установил постоянный Квадрат на рыночной площади Flanaden, которая была закончена к открытию выставки.

Как часть проекта в 2015-м Боман и Эстлунд также запустили проект Daddy come home / «Папочка иди домой»(“Pappa kom hem” на шведском). Идея состояла и все еще состоит в том, что они хотели переместить конную статую (известную как “Kopparmärra”) шведского короля Карла IX, расположенную на центральной площади Гетеборга. Они хотели переместить ее на другую площадь в нескольких сотнях метров, где стоит статуя сына Карла IX, короля Густава II Адольфа. По задумке, обоих королей необходимо снять с их постаментов, а жена Карла IX, Кристина Гольштейн-Готторпская также должна получить свою статую рядом с мужем и сыном. После этого, место, на котором сейчас стоит Карл IX, должен занять их Квадрат⁹.

В 2021 году Гетеборг будет праздновать свое четырехсотлетие, и Боман и Эстлунд утверждают, что городу необходимо переосмыслить свои достопримечательности и показать себя как прогрессивный город. Согласно Боману и Эстлунду, перемещение королей связано и с более широким вопросом о том, «чем должны быть общественные помещения – и для кого?»¹⁰.

Guerrilla-вязание

Одна из форм «крафтивизма», Guerrilla-вязание, «берет самое женское ремесло (вязание) и самый материнский из жестов (оборачивание чего-то холодного в теплое одеяло) и переносит его на бетонные и стальные дебри городского уличного ландшафта»¹¹. Guerrilla-вязальщицы придерживаются феминистской ориентации и дистанцируются от консьюмеризма, открывая новый взгляд на ручное, трудоемкое производство. Хотя это – международное движение (по крайней мере, на Глобальном Севере), оно получило широкое распространение в Швеции в том числе из-за политики нулевой толерантности к граффити и стрит-арту.

Это является примером альтернативного производства наследия, поскольку стремится переосмыслить традиционное ремесло вязания, которое издавна выполнялось женщинами в частном пространстве их домов, и вынести его на улицы. Это также репрезентирует мягкую и теплую феминистскую критику наследия мужского доминирования в субкультуре граффити. В Швеции это особенно интересно, поскольку также репрезентирует способ обойти политику нулевой терпимости по отношению к искусству граффити. Группа Masquerade из Стокгольма, занимающаяся Guerrilla-вязанием, заявляет: «У нас часто есть политические послания, но иногда их нет. Однажды мы решили прославить несколько шведских женских статуй, нарядив четыре из них супергероинями»¹². Это форма критики мужского доминирования в официальном наследии Швеции через искусство и ремесло.

Хага

Район Хага планировалось снести в 1970-е. Благодаря протестам, в которых приняли широкое участие художники и деятели культуры (в конце 1970-х – 1980-х район был центром панк-сцены в Гетеборге), он стал признанным наследием и спасен от разрушения. Теперь это один из самых джентрифицированных районов в Гетеборге.

Это пример того, как процессы сохранения наследия в городских пространствах из благих намерений часто оказываются кооптированы и становятся инструментами джентрификации. Разумеется, есть и другие случаи, но этот является поразительным примером амбивалентности и рисков, связанных с наследизацией.